Региональные конфликты и новое мышление часть 1 (часть 2)

Полковник Ю. Седов, кандидат исторических наук

Историки подсчитали, что за 5,5 тыс. лет на Земле произошло около 15 тыс. войн и вооруженных конфликтов, в которых погибло примерно 3,5 млрд. человек. За всю историю своего существования люди жили в условиях мира всего 292 года. Не получается даже одной мирной недели на век. По сути дела, военная сила всегда считалась основным средством решения межгосударственных споров.

Трагический парадокс сегодняшнего дня состоит в том, что, несмотря на осознание человечеством взаимозависимости, взаимосвязанности современного мира, когда любой конфликт может выйти далеко за первоначальные рамки и создать глобальную угрозу, их количество и ожесточенность продолжают расти. Согласно исследованиям вашингтонского института "Мировые приоритеты", в 1988 году на земном шаре бушевало 25 войн и конфликтов, то есть больше, чем в любой другой год истории. В них погибло 3 млн. человек, причем преимущественно гражданское население*. Всего же после окончания второй мировой войны потери в вооруженных конфликтах превысили 17 млн. человек. Сочетание традиционно использовавшейся логики военно-силового мышления с научно-техническим прогрессом, совершенствованием оружия и способов ведения вооруженной борьбы ведет к неуклонному росту в результате войн и конфликтов численности жертв и тяжести разрушений.

Практически монопольной ареной войн и острых вооруженных кризисов в последние десятилетия являются Азия, Африка и Латинская Америка. Их опасность возрастает в связи с тем, что нынешние арсеналы вооружений развивающихся государств продолжают наполняться самым современным оружием, в том числе массового поражения. Особую остроту им придают отмечающиеся в "третьем мире" подъем религиозного фундаментализма и всплеск воинствующего национализма. Нельзя забывать, что это создает благодатную почву для международного терроризма. В такие конфликты нередко оказываются втянутыми в той или иной форме великие державы. Зачастую они разрастаются, нарушают мирохозяйственные связи, способствуют эскалации разорительной гонки вооружений. Но самое главное - некоторые региональные кризисы в условиях сохраняющейся в мире напряженности могут перерасти в крупные международные конфликты, вплоть до ядерного, способного создать реальную угрозу всеобщей безопасности.

ЗОНА РИСКА

Что же представляет собой "третий мир", куда сместилась в настоящее время зона риска?
Одним из феноменов XX века, великой реальностью современного мира стало крушение колониальной системы империализма, возникновение на ее руинах более 100 независимых государств Азии, Африки и Латинской Америки, что представляет собой историческое завоевание национально-освободительных революций и движений. Являясь частью взаимозависимого мирового сообщества, этот "третий мир" огромен и многолик, поражает исключительным разнообразием составляющих его государств. Они резко отличаются друг от друга географическими условиями, культурно-историческими традициями, уровнем экономического развития, социально-политическим строем, направленностью внутренней и внешней политики. Он подвержен сильному воздействию как центростремительных, так и центробежных сил.

Характерными чертами жизни 2,7 млрд. человек, живущих в бывших колониях и полуколониях, остаются нищета и неграмотность масс, голод, вопиющая детская смертность, эпидемические болезни. Среди населения освободившихся государств число голодающих составляет 500 млн. человек, лишенных возможности пользоваться современной медицинской помощью - 1,5 млрд., неграмотных взрослых - 200 млн., в крайней нищете живет 1 млрд.

Причины трагического положения сотен миллионов людей коренятся в колониализме и неоколониализме, в подчиненности империализму и транснациональным корпорациям, в глубоком разрыве, существующем между развитыми и развивающимися странами (валовой продукт на душу населения в последних в среднем в 10-11 раз меньше). Несмотря на все предпринимавшиеся до сих пор усилия, этот разрыв продолжает увеличиваться во многом под воздействием гигантского долга, который душит должников "мертвой петлей". К началу 1989 года финансовая задолженность развивающихся стран превысила 1,32 трлн. долларов (в 1970-м - 70 млн.). И это в условиях, когда в Азии, Африке и Латинской Америке сосредоточено более 2/3 запасов основных видов природных ископаемых несоциалистического мира.
Огромный ущерб экономике стран "третьего мира" наносит рост закупок вооружений, наращивание темпов производства современных видов оружия, увеличение численности армий. В подхлестывании этой тенденции ключевую роль играют военно-промышленные комплексы империалистических держав. Если в начале 70-х годов расходы молодых государств на закупку вооружений составляли 7,5 проц. мировых затрат, то в середине 80-х они достигли 16 проц. В 60-х годах ассигнования на военные цели ежегодно увеличивались на 7 проц., в 80-х - уже на 15. В армиях развивающихся государств ныне насчитывается свыше 15 млн. человек, то есть более половины всех военнослужащих в мире. Около 15 проц. внешней задолженности составляют займы на военные цели. Такова цена, которую платят страны "третьего мира", строящие свою политику на балансе сил, а не балансе интересов, пытающиеся решать свои споры с соседними государствами военными средствами, а не политическими методами.

Бремя задолженности настолько велико, что многие государства вынуждены прибегать к займам не для развития экономики, а для хотя бы частичного погашения процентов по долгам. Используя экономическую и технологическую зависимость, неравноправное положение освободившихся стран в мировом капиталистическом хозяйстве, империализм нещадно эксплуатирует их, взимая многомиллиардную дань, истощающую экономику этих государств. И сегодня актуальны слова В. И. Ленина о том, что под видом предоставления политической независимости империалисты насаждают ряд переходных форм государственной зависимости, создают "вполне зависимые от них в экономическом, финансовом, военном отношениях государства" (Полн. собр. соч., т. 41, с. 167).

Проблема задолженности развивающихся государств превратилась в своего рода "социальную бомбу" замедленного действия. В условиях демографического взрыва, обнищания масс и их политизации в "третьем мире" накапливается потенциал социального взрыва огромной разрушительной силы. Вторжение модернизации, разрушение традиционных устоев, появление новых миллионов обездоленных создают накаленную социально-психологическую атмосферу. Вопрос о ликвидации слаборазвитости освободившихся стран вышел на общечеловеческий уровень. Без его решения невозможно обеспечить надежное будущее человечества. Перед ними во весь оост встала проблема выживания, достигшая критической точки.

Социальным контрастам и отсталости, трагически бедственному положению развивающегося мира сопутствуют возникшие в далеком прошлом, усугубленные колониализмом и нередко подогреваемые империализмом национально-этнические и религиозные раздоры, территориальные споры между молодыми государствами. Все это - внутренние факторы, создающие почву для недоверия и неприязни между народами, ведущие к локальным и региональным конфликтам и войнам, этнической и религиозной междоусобице, политической нестабильности. Эти конфликты, конечно, не одинаковы по своей природе, причинам и характеру противоборствующих сил. Но происходят они в основном вследствие внутренних или региональных противоречий, порождаемых либо колониальным прошлым, либо новыми социальными процессами, либо рецидивами захватнической политики.

Среди подобных остроконфликтных ситуаций - арабо-израильское противоборство, ливанский кризис, длившаяся восемь лет ирано-иракская война, пограничные споры Индии с Пакистаном и Китаем, политический кризис вокруг Пенджаба, тамильская проблема в Шри-Ланке, "болевые точки" на Юге Африки и в Центральной Америке. Силой оружия пытаются решить свои споры Эфиопия и Сомали, Ливия и Чад. Не прекращаются кровопролитные междоусобицы в Судане, Эфиопии, Мозамбике, Анголе. Вмешательство иностранных держав в ряд межгосударственных и внутренних конфликтов привело к "интернационализации", превращению их в региональные. Эти кровоточащие раны способны породить очаги гангрены на теле человечества. Кто выигрывает от этого? Никто, кроме торговцев оружием, разного рода реакционных, экспансионистских кругов, привыкших греть руки на несчастьях и бедах народов.

Новый, зловещий аспект региональным кризисам придает процесс проникновения в зоны конфликтов ядерного оружия. Оно состоит на вооружении американских интервенционистских сил, неоднократно использовавшихся в различных регионах мира. Кроме того, среди западных экспертов широко распространено мнение, что оно уже имеется в Израиле и ЮАР, а в ближайшие 10-15 лет технологией его изготовления будут обладать свыше десяти государств. Если соблазн обладать ядерным и химическим оружием, а также ракетной технологией трансформируется в практику, это создаст угрозу всему перестраивающемуся для новой жизни миру.

ИМПЕРИАЛИЗМ ПРОТИВ НАРОДОВ

В одном из выступлений в ходе визита на Кубу в апреле 1989 года М. С. Горбачев назвал урегулирование региональных конфликтов самой неотложной задачей настоящего времени. Они чаще всего возникают вследствие вмешательства извне, стремления помешать народам самостоятельно сделать свой выбор, отметил он. А обосновываются такие действия интересами безопасности, ссылками на политические и идеологические ценности и принципы, формулируемые в виде доктрин.

Подобного рола методы, характеризующие внешние причины конфликтов, широко представлены в арсенале политики империализма, вмешательство которого неизменно осложняло обстановку как в регионах, так и на международной арене. Суть его отношения к освободившимся странам раскрыта в Программе КПСС: "Проводя политику неоколониализма, империализм стремится выхолостить завоеванный молодыми государствами суверенитет, сохранить и даже усилить контроль над ними. Он старается вовлечь их в милитаристскую орбиту, использовать в качестве плацдармов своей агрессивной глобальной стратегии. Добиваясь этих целей, империалисты используют методы военного давления и экономического диктата, поддерживают внутреннюю реакцию".

Наиболее рельефно империалистическая политика опоры на военную силу проявилась в 80-е годы, в период правления администрации президента Рейгана. Придя к собственному видению проблем "третьего мира", она развернула широкое противодействие прогрессивным режимам и национально-освободительным движениям под предлогом борьбы с "международным терроризмом", который ассоциируется у западной общественности с большим злом. Вашингтон считал, что занятие твердых позиций в отношении СССР и других социалистических стран должно соответствовать усилению жесткости и на региональном уровне. "Мы обязаны быть готовы вести борьбу с русскими и их вассалами повсюду в мире", - заявил К. Уайнбергер, бывший в то время министром обороны. Исходя из этого, "третий мир" виделся в Вашингтоне как плацдарм борьбы против СССР, как резерв капитализма, и вся политика концентрировалась на предотвращении распространения здесь влияния социализма. По признанию газеты "Вашингтон пост" (октябрь 1989 года), "администрация Рейгана способствовала ряду малых, войн в "третьем мире", чтобы обескровить Советы".

На Западе широко распространено мнение, что переносу конфликта между капитализмом и социализмом в "третий мир" способствовал Советский Союз. Действительно, мы исходили из того, что лицо эпохи на всей планете определяется противоборством между двумя системами, и в ряде случаев пытались препятствовать развитию капитализма в освободившихся государствах и даже навязывать им свою модель развития под флагом антиимпериалистической борьбы. Запад, в свою очередь, был склонен объяснять "происками Москвы" сложные процессы в странах "третьего мира" и свои острые противоречия с ним, стремился добиться здесь перевеса в советско-американской конфронтации. В результате практически вся зона национального и социального освобождения, происходящие там социальные потрясения и кризисы были введены в контекст конфликта между Востоком и Западом. В позициях этих двух сторон часто присутствовал фактор классовых симпатий и антипатий, порождаемых идеологическими установками и стереотипами. Между тем совершенно очевидно, что подключение великой державы к любому кризису ведет к его интернационализации и разрастанию, региональной гонке вооружений, создает новый фронт соперничества и обостряет международную обстановку в целом. Получался порочный круг, когда гонка вооружений, конфронтация СССР и США вели к разрастанию региональных конфликтов, а они, в свою очередь, обостряли отношения между великими державами, увеличивая угрозу международной безопасности. Международная политическая история второй половины XX века - это в значительной мере борьба за позиции и влияние в "третьем мире".

И все же в целом политика СССР всегда отличалась значительно большей сдержанностью в использовании силовых приемов. Кроме того, есть принципиальное различие: одно дело поддерживать израильских оккупантов, юаровских интервентов или никарагуанских "контрас", а другое - жертвы их агрессивных акций, силы, борющиеся за национальное и социальное освобождение.

Принятая на вооружение американской администрацией "доктрина неоглобализма" означает не только расширение всесторонней помощи силам, борющимся против радикальных правительств, и прозападным режимам, которые противостояли левым кругам. Особая ставка в ней делается на использование собственной военной силы, что всегда серьезно подрывало возможности по урегулированию региональных конфликтов и вело к эскалации напряженности на мировой арене. Иными словами, Вашингтон активизировал усилия по претворению в жизнь антинародной, проимпериалистической политики экспорта контрреволюции.

Конкретными проявлениями "доктрины неоглобализма" стали натравливание одних государств на другие, разжигание возникающих конфликтов, военные акции и государственный терроризм против неугодных режимов, обучение, вооружение и финансирование всяческих "контрас", сепаратистов и террористов, экономическая блокада и долговая кабала, разного рода политические и идеологические диверсии. Она ориентирована на то, чтобы присвоить американской военщине право наносить упреждающие удары по любым странам, политика которых не устраивает Вашингтон.

О готовности Соединенных Штатов использовать военную силу, например, в Средиземноморье красноречиво свидетельствует их политика в отношении Ливии. В августе 1981 года американские истребители сбили два ливийских самолета. В ноябре 1982 года газета "Вашингтон пост" раскрывает планы ЦРУ по подготовке физического уничтожения ливийского лидера М. Каддафи. В марте 1986 года американцы потопили два ливийских судна и подвергли ракетному обстрелу предместье г. Сирт и другие объекты. Месяц спустя ракетно-бомбовый удар нанесен по городам Триполи и Бенгази, что привело к многочисленным жертвам среди мирного населения. В январе 1989 года истребители ВМС США сбили два ливийских самолета, затем последовали угрозы вооруженной расправы над суверенной страной.

В конце 1983 - начале 1984 года американский контингент из состава так называемых "многонациональных сил" в Ливане принимал непосредственное участие в боевых действиях против ливанских национально-патриотических сил и сирийских войск во время агрессии Израиля.

Список преступных акций империализма против освободившихся стран можно продолжить. Среди них оккупация Гренады, разбойничьи действия в зоне Персидского залива во время ирано-иракской войны, необъявленные войны против Афганистана и Никарагуа, оказание помощи антиправительственным бандам в Анголе, империалистическое вмешательство во внутренние дела Чада, поддержанная Вашингтоном карательная экспедиция Великобритании на Фолклендские (Мальвинские) о-ва.

Администрация Буша вопреки нарастающей в мире тенденции перехода от конфронтации к диалогу не отказалась от использования силовых приемов в "третьем мире". Уже в августе 1989 года во время кризиса вокруг американских заложников в Ливане Пентагон сконцентрировал в районе Ближнего Востока около 50 кораблей, в том числе авианосец, а также линкор "Айова", который провел учебные стрельбы у ливанских берегов.

В декабре 1989 года в духе худших традиций агрессивной американской политики США совершили самую крупную (после Вьетнама) военную интервенционистскую акцию, вопиющий акт международного терроризма против суверенной Панамы. Предлоги, избранные Вашингтоном для его оправдания, можно считать хрестоматийными для большинства его интервенционистских акций: "угроза жизни американских граждан", "защита интересов США", "восстановление демократии" в стране. На самом же деле тщательно подготовленное вооруженное вторжение - очередная попытка подорвать решимость народа этой маленькой страны восстановить контроль над имеющим стратегическое значение Панамским каналом, который США прибрали к рукам еще в 1903 году. Как отмечается в Заявлении Советского правительства, "предпринятая Вашингтоном против независимого государства интервенция является откровенным нарушением фундаментальных принципов Устава ООН, норм взаимоотношений между государствами".

В ходе агрессии был испытан в боевых условиях новейший истребитель F-117A, выполненный с применением элементов технологии "стелт". Согласно заявлению представителя Пентагона, два самолета этого типа проникли в воздушное пространство страны и подвергли бомбардировкам ряд районов для обеспечения высадки американских парашютистов. Сообщая об этом, газета "Вашингтон пост" со ссылкой на высокопоставленного американского офицера добавляет, что F-117A создан "для проведения в жизнь стратегии НАТО, предусматривающей нанесение ударов по первоочередным целям в странах советского блока".

В связи с этой разбойничьей акцией Пентагона следует напомнить, что жертвами американской "заботы о демократии" в Латинской Америке неоднократно становились Куба, Никарагуа, Гаити, Гватемала, Доминиканская Республика, Мексика, Гренада. Нынешняя интервенция только в Панаму - тринадцатая по счету в XX веке. Возникает вопрос: кто следующий - Никарагуа, Сальвадор или Куба?

"Неоглобализм" опирается на мощный военный арсенал. С целью осуществления интервенционистских акций сформированы "силы быстрого развертывания" (СБР), совершенствуется военная инфраструктура "дружественных" государств, где создаются склады тяжелого оружия, вооружаются реакционные режимы, в различных районах мира проводятся милитаристские учения. Для руководства СБР в 1983 году создано объединенное центральное командование (СЕНТКОМ), в "зону ответственности" которого включены 19 государств Юго-Западной Азии и Северо-Восточной Африки, а также значительная часть Индийского океана. В этих странах Пентагон рассчитывает использовать свыше 40 военных объектов.

Совершенствуются и соответствующие доктринальные установки Пентагона. В 80-е годы наряду с концепцией "географической эскалации" (предусматривает применение военной силы с целью оказания давления на социалистические страны в тех районах, где "возможности США более благоприятны в географическом и тактическом отношении") появилась концепция "конфликтов низкой интенсивности". В их число включены все возможные в межгосударственных отношениях формы вооруженного насилия, которые нельзя отнести к всеобщей или ограниченной войне, а также демонстрация силы, экономические, политические и идеологические действия, предпринимаемые США в ответ на внутриполитические события в странах "третьего мира", затрагивающие американские интересы. Эта концепция, изложенная в уставе FM 100-20, предусматривает использование вооруженных сил для вмешательства во внутренние дела независимых государств. По существу, считает известный американский эксперт по военным вопросам профессор М. Клэр, ее реализация превратилась в "непрекращающуюся интервенцию против развивающихся стран с целью запугать, заставить замолчать или наказать какое-либо государство, произвольно причисленное Соединенными Штатами к разряду врагов, и, в конечном счете, утвердить там американское влияние".

Эта концепция и стала своего рода теоретическим обоснованием для действий американской военщины в перечисленных выше интервенционистских акциях. Против Панамы, например, были претворены в жизнь все основные элементы концепции: объявленная в 1987 году экономическая блокада, операции ЦРУ по дестабилизации обстановки, поддержка неудавшегося в октябре 1989 года военного переворота, постоянные военные учения находящегося в стране американского контингента, оголтелая пропагандистская кампания. И наконец, наглое вторжение на территорию суверенного государства.

Ставка Вашингтона не военно-силовые методы в конфликтных ситуациях находит свое отражение и в широкомасштабных поставках вооружений прозападным режимам, а также в наращивании собственного военного присутствия.

Являясь крупнейшим поставщиком оружия в страны "третьего мира", США стимулируют здесь гонку вооружений, обеспечивая крупными прибылями военные корпорации, формируют условия для разрастания кризисов, усиливают свое политическое влияние среди стран - получателей оружия. Одновременно они создают военные арсеналы, которые планируется использовать американскими подразделениями в случае их перебросок в тот или иной район. И если СССР в настоящее время сокращает поставки вооружений (в 1988 году на 47 проц.; прекращены, например, военные поставки в Никарагуа), то Соединенные Штаты продолжают их наращивать.

Расширение масштабов непосредственного военного присутствия в рамках концепции "передовой обороны" связано, прежде всего, с планами превращения различных регионов в своего рода плацдармы борьбы против социалистических государств и их союзников в "третьем мире", против антиимпериалистических сил. В апреле 1982 года после эвакуации с Синайского п-ова израильских войск Пентагон разместил здесь батальон 82-й воздушно-десантной дивизии (именно она принимала участие в оккупации Гренады и Панамы). По сообщениям зарубежной печати, в его задачи входит обеспечение условий для приема дополнительных подразделений и подготовка плацдарма для ведения широких боевых действий. Важно отметить, что под постоянный контроль этого батальона отведен участок, где сходятся границы четырех государств - Египта, Израиля, Иордании и Саудовской Аравии. В Панаме 8 операциях по подавлению сопротивления народа (1989 год) участвовал также американский контингент численностью 12 тыс. человек, находящийся в стране на постоянной основе.

Известно, что советские военнослужащие за послевоенный период принимали участие в боевых действиях в ряде стран "третьего мира", выполняя интернациональную миссию. В настоящее время, как заявил министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе, "впервые за многие годы ни один советский солдат нигде в мире не участвует - и, убежден, не будет участвовать - в военных действиях". Таков один из результатов критического переосмысления Советским Союзом прежней политики в области региональных конфликтов, претворения в жизнь принципов нового политического мышления. Конечно, это не означает, что СССР намерен отказаться от поддержки сил, борющихся за свободу и независимость, особенно если вспомнить, например, о бесчинствах афганских экстремистов, продолжающих вопреки женевским соглашениям получать оружие из США. Очевидно, что в этих условиях именно советская поддержка помогает предотвратить возможную кровавую драму.

Об усилении милитаристских аспектов в политике Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, стремлении создать плацдармы вблизи границ СССР свидетельствует и развернувшаяся в начале 80-х годов "охота за базами". Соответствующие подходы делались к руководству Египта, Сомали, Судана, Кении, Омана, Саудовской Аравии. В ряде случаев они привели к заключению соглашений о праве "доступа" кораблей и самолетов США к портам и аэродромам некоторых стран, созданию складов вооружений. На территории АРЕ регулярно стали проводиться совместные учения типа "Брайт стар".

Особо следует подчеркнуть, что Вашингтон делает упор на укрепление специальных интервенционистских формирований. Кроме упоминавшихся СБР, значительное развитие получили силы специальных операций (ССО). К ним относятся "рейнджеры" ("черные береты"), отряд "Дельта", "зеленые береты", "красные береты", боевые пловцы и другие формирования. Если в 1981 году на их финансирование выделялось менее 0,5 млрд. долларов, то в 1989-м - более 3 млрд. Это специально отобранные, подготовленные и оснащенные части и подразделения сухопутных войск, ВВС и ВМС, предназначенные для проведения диверсионно-террористических операций на территориях иностранных государств с целью свержения неугодных США правительств и оказания помощи проамериканским режимам. Десантно-штурмовые и разведывательно-диверсионные отряды ССО принимали активное участие в большинстве карательных операций Пентагона в "третьем мире". В агрессии против Панамы, например, вместе с подразделениями 7-й пехотной и 82-й воздушно-десантной дивизий из состава СБР участвовали "рейнджеры", "зеленые береты" и отряд "Дельта".

И хотя в последнее время США иногда проявляют большую гибкость в региональной политике, имеется немало свидетельств того, что в условиях потепления советско-американских отношений влиятельные реакционные круги страны делают упор на перенесение основного фронта конфронтации в сферу региональных конфликтов, подчеркивают необходимость расширения потенциальных возможностей вооруженных сил участвовать в них. В составленном в 1989 году докладе одной из правительственных комиссий отмечается: "В предстоящее десятилетие вооруженные силы США будут нуждаться в лучшей подготовке, чтобы иметь дело с конфликтами в "третьем мире". Подобную точку зрения особенно активно насаждает военно-промышленный комплекс, который в связи с сокращением ракетно-ядерных вооружений стремится обеспечить себя долгосрочными заказами на современные виды оружия.

В феврале 1990 года газета "Вашингтон пост" сообщила, что министерство обороны США издало новое "руководство по военному планированию" (на 1992-1997 годы) для командного состава вооруженных сил, в котором вопреки усиливающимся на международной арене позитивным тенденциям предсказывается "обострение соперничества сверхдержав во всем мире в 90-х годах". Этот документ свидетельствует, что Соединенные Штаты в своем глобальном противоборстве с СССР основное внимание намерены перенести в страны "третьего мира", а также усилить гонку вооружений в сфере высоких технологий. Кроме того, они не проявляют готовности отказаться от использования силы за рубежом, от поддержки так называемых "борцов за свободу". Хотя в руководстве констатируется, что "советская угроза в Европе уменьшилась", в нем в то же время утверждается мысль об угрозах в "третьем мире" (вследствие "агрессивных советских военных целей приобретения дополнительных зарубежных баз и вербовки послушных режимов") и о необходимости ускорения технической революции в области современных вооружений в соответствии с военно-политической стратегией "соперничества".

Примечательно, что авторы этого руководящего документа (среди которых и министр обороны Р. Чейни), лишаясь такого безотказно действовавшего на протяжении десятилетий пропагандистского козыря, как "советская военная угроза", пытаются обосновать необходимость дальнейшей разработки некоторых программ стратегических вооружений ссылками на новую опасность, исходящую из "третьего мира". В условиях расширяющегося процесса разоружения в Европе и активизации поддержки советского предложения о создании безъядерного мира Вашингтон начинает оправдывать важность продолжения работ по программе "звездных войн" "угрозой распространения баллистических ракет в развивающихся странах". Предлог не только неуклюжий, но и опасный, так как неизбежно ведет к новому витку гонки вооружений.

На примере нынешней региональной политики Вашингтона становится также очевидным, что процессы перестройки в СССР, стремительные преобразования в Восточной Европе реакционные круги Соединенных Штатов склонны воспринимать как результат их жесткого силового курса, победы а "холодной войне", как подтверждение их превосходства в мире и возможности безнаказанно обрушивать карательные удары на неугодные режимы. Совершая агрессию против Панамы, США словно представляли себя единственной великой державой, важнейшая обязанность которой - сохранение и поддержание "демократии" повсюду на планете. Вашингтон даже отказался (впервые после второй мировой войны) от лозунга "сдерживания коммунизма", который активно использовался во всех предыдущих актах международного терроризма. Впервые это была также односторонняя акция в отличие, например, от агрессивных действий против Гренады, Ливана, Ливии, в Персидском заливе. Судя по всему, США берут на себя роль "жандарма-демократа" с ближайшей целью - "демократизировать" Западное полушарие. Данная акция - своего рода предупреждение Никарагуа. Отвечая на вопрос относительно возможности использования силы и против нее, министр обороны Р. Чейни отметил: "В общем плане мы всегда сохраняем за собой свободу выбора в зависимости от ситуации". Во внутриполитическом плане она была призвана показать американскому общественному мнению, обвинявшему администрацию в мягком курсе в отношении Панамы, решимость защищать "национальные интересы" всеми средствами. И конечно, кто может поручиться за то, что в условиях, когда "штурм Панамы" встретил широкую поддержку в США, подобные проявления имперской политики невозможны и в других регионах мира?

В арсенале империализма наряду с использованием силы в зоне национального и социального освобождения важное место занимают методы раскола рядов патриотических сил, сепаратные сделки и политические интриги. Наиболее наглядно это проявилось на Ближнем Востоке, когда Вашингтону удалось добиться заключения между Египтом и Израилем кэмп-дэвидского соглашения (1978) и "мирного" договора (1979). Эти сделки вывели АРЕ из общеарабских рядов борьбы против израильских интервентов и создали условия для развязывания Тель-Авивом агрессии против Ливана в 1982 году, что привело к резкому обострению ближневосточного кризиса - самого застарелого и взрывоопасного конфликтного узла. Несмотря на то, что сепаратная дипломатия осложнила положение в регионе, враги арабских народов, и, прежде всего, правосионистские круги Израиля, продолжают делать ставку на раскол сил, выступающих за достижение всеобъемлющего урегулирования ближневосточного конфликта. Аналогичную тактику США проводили в Южной Родезии (ныне Зимбабве), Намибии и других районах мира.

Отношение Вашингтона к региональным конфликтам является наиболее идеологизированным направлением внешней политики США. Как правило, в периоды, когда в советско-американских отношениях намечались перемены к лучшему, Белый дом и госдепартамент в условиях недовольства этим правоконсервативных сил пытались откупиться демонстративным проявлением жесткости в "третьем мире". В качестве последнего примера можно привести агрессию против Панамы, которая была задумана и как уступка тем реакционным кругам, которым не по душе и диалог между СССР и США, и общемировая тенденция к ослаблению конфронтации.

Характерными чертами внешнеполитического курса Соединенных Штатов всегда было стремление использовать региональные конфликты с целью манипулирования уровнем напряженности в отношениях между США и СССР. Выражением этой тенденции стали тактика "увязывания" позиции по региональным конфликтам с проблемами советско-американских отношений, стремление превратить каждую кризисную ситуацию в рычаг давления на СССР. Одно из ее практических воплощений - использование афганских событий в качестве предлога для отказа от ратификации в конгрессе Договора ОСВ-2.

В Вашингтоне нередко смотрят на кризисы в "третьем мире" под углом зрения изматывания Советского Союза, причинения ему максимального материального, политического и морального ущерба. В этом плане наибольшие усилия были приложены в связи с участием СССР в афганской войне. Каковы бы ни были в 1979 году намерения советских и афганских деятелей, особенности обстановки в Афганистане и вокруг него, США сделали все, чтобы наша вовлеченность в братоубийственную афганскую войну воспринималась в большинстве стран мира как стремление воспользоваться региональным конфликтом для расширения сферы влияния.

В 80-е годы Вашингтон усилил внимание вовлечению в свою региональную политику как союзников по НАТО, так и партнеров в "третьем мире". На Ближнем Востоке западные страны были втянуты в "многонациональные силы" сначала на Синае, затем у берегов Ливана, а в последующем в Персидском заливе. Японская помощь Таиланду, а также Пакистану стала важным элементом поддержки американского курса в Юго-Восточной Азии и на Среднем Востоке. Налаживание стратегического сотрудничества с Израилем в первой половине 80-х годов фактически подключило Тель-Авив к американским планам противоборства с СССР. При этом на основе сближения Израиля и АРЕ планировалось создать антисоветский неформальный альянс.

Одна из основных тактических линий региональной политики США нашла свое воплощение в концепции "управления", "регулирования" кризисными ситуациями. Она предусматривает осуществление действий, которые, не допуская перерастания конфликтов в г